Неточные совпадения
В другой раз он
попал на дело, удивившее его своей анекдотической дикостью.
На скамье подсудимых сидели четверо мужиков среднего возраста и носатая старуха с маленькими глазами, провалившимися глубоко в тряпичное лицо. Люди эти обвинялись в убийстве женщины, признанной ими ведьмой.
Она хотела опять накинуть шелковую мантилью
на голову и не могла: руки с мантильей
упали. Ей оставалось уйти, не оборачиваясь. Она сделала движение, шаг и опустилась опять
на скамью.
Райский и кружок его
падали только
на репетициях и
на экзаменах, они уходили тогда
на третий план и
на четвертую
скамью.
Венецианские граждане (если только слово «граждане» не насмешка здесь) делали все это; они сидели
на бархатных, но жестких
скамьях,
спали на своих колючих глазетовых постелях, ходили по своим великолепным площадям ощупью, в темноте, и едва ли имели хоть немного приблизительное к нынешнему, верное понятие об искусстве жить, то есть извлекать из жизни весь смысл, весь здоровый и свежий сок.
Едва станешь засыпать — во сне ведь другая жизнь и, стало быть, другие обстоятельства, — приснитесь вы, ваша гостиная или дача какая-нибудь; кругом знакомые лица; говоришь, слушаешь музыку: вдруг хаос — ваши лица искажаются в какие-то призраки; полуоткрываешь сонные глаза и видишь, не то во сне, не то наяву, половину вашего фортепиано и половину
скамьи;
на картине, вместо женщины с обнаженной спиной, очутился часовой; раздался внезапный треск, звон — очнешься — что такое? ничего: заскрипел трап, хлопнула дверь,
упал графин, или кто-нибудь вскакивает с постели и бранится, облитый водою, хлынувшей к нему из полупортика прямо
на тюфяк.
— Я не выставляю подсудимого каким-то идеальным человеком, — говорил Веревкин. — Нет, это самый обыкновенный смертный, не чуждый общих слабостей… Но он
попал в скверную историю, которая походила
на игру кошки с мышкой. Будь
на месте Колпаковой другая женщина, тогда Бахарев не сидел бы
на скамье подсудимых! Вот главная мысль, которая должна лечь в основание вердикта присяжных. Закон карает злую волю и бесповоротную испорченность, а здесь мы имеем дело с несчастным случаем, от которого никто не застрахован.
Он же… про него рассказывали, что он раз или два во время показания Катерины Ивановны вскочил было с места, потом
упал опять
на скамью и закрыл обеими ладонями лицо.
Приехавши в небольшую ярославскую деревеньку около ночи, отец мой застал нас в крестьянской избе (господского дома в этой деревне не было), я
спал на лавке под окном, окно затворялось плохо, снег, пробиваясь в щель, заносил часть
скамьи и лежал, не таявши,
на оконнице.
Хозяева вставали в семь часов пить чай. Оба злые. Хозяин чахоточный. Били чем
попало и за все, — все не так. Пороли розгами, привязавши к
скамье. Раз после розог два месяца в больнице лежал — загноилась спина… Раз выкинули зимой
на улицу и дверь заперли. Три месяца в больнице в горячке лежал…
— Ты у меня теперь в том роде, как секретарь, — шутил старик, любуясь умною дочерью. — Право… Другие-то бабы ведь ровнешенько ничего не понимают, а тебе до всего дело. Еще вот погоди, с Харченкой
на подсудимую
скамью попадешь.
Я, с полатей, стал бросать в них подушки, одеяла, сапоги с печи, но разъяренный дед не замечал этого, бабушка же свалилась
на пол, он бил голову ее ногами, наконец споткнулся и
упал, опрокинув ведро с водой. Вскочил, отплевываясь и фыркая, дико оглянулся и убежал к себе,
на чердак; бабушка поднялась, охая, села
на скамью, стала разбирать спутанные волосы. Я соскочил с полатей, она сказала мне сердито...
Местные же агрономы были малосведущи в своей специальности и ничего не делали, или же отчеты их отличались заведомою тенденциозностью, или же,
попадая в колонию прямо со школьной
скамьи, они
на первых порах ограничивались одною лишь теоретическою и формальною стороной дела и для своих отчетов пользовались всё теми же сведениями, которые собирали для канцелярий нижние чины.
Чтоб не сидеть одному, я направился в залу третьего класса. Тут, вследствие обширности залы, освещенной единственною лампой, темнота казалась еще гуще.
На полу и
на скамьях сидели и лежали мужики. Большинство
спало, но в некоторых группах слышался говор.
Они были сильно испуганы и всю ночь не
спали, ожидая каждую минуту, что к ним постучат, но не решились выдать ее жандармам, а утром вместе с нею смеялись над ними. Однажды она, переодетая монахиней, ехала в одном вагоне и
на одной
скамье со шпионом, который выслеживал ее и, хвастаясь своей ловкостью, рассказывал ей, как он это делает. Он был уверен, что она едет с этим поездом в вагоне второго класса,
на каждой остановке выходил и, возвращаясь, говорил ей...
За нею виднелось несколько десятков мелких головастиков, большая часть которых была вызвана защитой, и, наконец, в особой лохани, широко разинув
пасть, нервно плескалась щука, относительно которой Громобой был долгое время в нерешительности, вызвать ли ее в качестве свидетельницы или же посадить
на скамью обвиняемых в качестве укрывательницы, так как большая часть оставивших отечество пискарей была ею заглотана.
Привыкши к этому в ней, мы и
на сей раз весу словам её не придали, а она встала, пошла к двери, да вдруг, подняв руки к горлу, и
упала, прямо
на порог лицом. Подняли её, разбилась, кровь носом идёт, положили
на скамью, отдышалась немножко — хрипит...
В этот час утра, пока еще все
спали, родоначальница немецкого гнезда, очень почтенная и красивая старуха, выходила
на улицу и садилась
на скамью.
Улегся я
на лавке. Дед и мальчишка забрались
на полати… Скоро все уснули. Тепло в избе. Я давно так крепко не
спал, как
на этой узкой
скамье с сапогами в головах. Проснулся перед рассветом; еще все
спали. Тихо взял из-под головы сапоги, обулся, накинул пальто и потихоньку вышел
на улицу. Метель утихла. Небо звездное. Холодище страшенный. Вернулся бы назад, да вспомнил разобранные часы
на столе в платочке и зашагал, завернув голову в кабацкий половик…
Все
спали крепким сном в доме боярина Кручины. Многие из гостей, пропировав до полуночи, лежали преспокойно в столовой: иные
на скамьях, другие под
скамьями; один хозяин и Юрий с своим слугою опередили солнце; последний с похмелья едва мог пошевелить головою и поглядывал не очень весело
на своего господина. Боярин Кручина распрощался довольно холодно с своим гостем.
Расставя широко ноги, Егорушка подошел к столу и сел
на скамью около чьей-то головы. Голова задвигалась, пустила носом струю воздуха, пожевала и успокоилась. От головы вдоль
скамьи тянулся бугор, покрытый овчинным тулупом. Это
спала какая-то баба.
(Отцу). Ну, прощай, батюшка!
Спи, господь с тобой! А я теперь дождалась красных дней, я теперь всю ночку
на воле просижу с милым дружком под деревцем, потолкую я с ним по душе, как только мне, девушке, хочется. Будем с ним щебетать, как ласточки, до самой ясной зореньки. Птички проснутся, защебечут по-своему, — ну, тогда уж их пора, а мы по домам разойдемся. (Обнимает Гаврилу, садятся
на скамью под дерево).
Через этакого красавца и сама-то
попадет в общество, в котором и мужчине быть совестно, и нас-то наделит родственником, что не только руку подать стыдно, а того и гляди увидишь их
на скамье подсудимых за мошенничество!
Аксинья вбежала в кухню, где в это время была стирка. Стирала одна Липа, а кухарка пошла
на реку полоскать белье. От корыта и котла около плиты шел пар, и в кухне было душно и тускло от тумана.
На полу была еще куча немытого белья, и около него
на скамье, задирая свои красные ножки, лежал Никифор, так что если бы он
упал, то не ушибся бы. Как раз, когда Аксинья вошла, Липа вынула из кучи ее сорочку и положила в корыто, и уже протянула руку к большому ковшу с кипятком, который стоял
на столе…
Афанасий Иванович уже сам замечал это и говорил: «Что это так долго не несут кушанья?» Но я видел сквозь щель в дверях, что мальчик, разносивший нам блюда, вовсе не думал о том и
спал, свесивши голову
на скамью.
В избе смеркалось. Кругом все было тихо; извне слышались иногда треск мороза да отдаленный лай собаки. Деревня засыпала… Василиса и Дарья молча сидели близ печки; Григорий лежал, развалившись,
на скамье. В углу против него покоилась Акулина; близ нее, свернувшись комочком,
спала Дунька. Стоны больной, смолкнувшие
на время, вдруг прервали воцарившуюся тишину. Вздули огня и подошли к ней.
В это время мой взгляд
упал на лицо Игнатовича, безмолвно сидевшего
на скамье у стола с совершенно помертвевшим лицом, и мне стало вдруг как-то жутко. Голос мой сорвался…
M-me M* не отвечала, но быстро поднялась со
скамьи, подошла ко мне и наклонилась надо мною. Я чувствовал, что она смотрит мне прямо в лицо. Ресницы мои задрожали, но я удержался и не открыл глаз. Я старался дышать ровнее и спокойнее, но сердце задушало меня своими смятенными ударами. Горячее дыхание ее
палило мои щеки; она близко-близко нагнулась к лицу моему, словно испытывая его. Наконец, поцелуй и слезы
упали на мою руку,
на ту, которая лежала у меня
на груди. И два раза она поцеловала ее.
Пыль рассеялась. По-прежнему виден дворец и спокойная фигура старого Короля. Толпа затихает. Гулянье продолжается. Вместе с тем в воздухе проносятся освежительные струи, как будто жар
спал. Плавно и медленно выступает из толпы Дочь Зодчего — высокая красавица в черных тугих шелках. Она останавливается
на краю, прямо над
скамьей, где сидит убитый тоскою Поэт, — и смотрит
на него сверху.
В голове у него помутилось от боли, в ушах зазвенело и застучало, он попятился назад и в это время получил другой удар, но уже по виску. Пошатываясь и хватаясь за косяки, чтобы не
упасть, он пробрался в комнату, где лежали его вещи, и лег
на скамью, потом, полежав немного, вынул из кармана коробку со спичками и стал жечь спичку за спичкой, без всякой надобности: зажжет, дунет и бросит под стол — и так, пока не вышли все спички.
Потом Ефрем долго стоял перед своим образом и молился. Укладываясь
на скамье спать, он глубоко вздохнул и проговорил как бы нехотя...
После одной из таких поездок Степан, воротившись со степи, вышел со двора и пошел походить по берегу. В голове у него по обыкновению стоял туман, не было ни одной мысли, а в груди страшная тоска. Ночь была хорошая, тихая. Тонкие ароматы носились по воздуху и нежно заигрывали с его лицом. Вспомнил Степан деревню, которая темнела за рекой, перед его глазами. Вспомнил избу, огород, свою лошадь,
скамью,
на которой он
спал с своей Марьей и был так доволен… Ему стало невыразимо больно…
Сергей
спал на узенькой
скамье, скинув руку, но
спал сладко, и сторож с пятном
спал.
Все еще
спали, когда Антон Пантелеич Хрящев вошел в аллею лип и замедленным шагом приближался к площадке со
скамьей, откуда вид
на село Заводное был лучше всего.
— Да, как я! Вы тогда, я думаю, сели
на пароход да дорогой меня честили: «хотел, мол, под уголовщину подвести, жулик, волк в овечьей шкуре…» Что ж!.. Оно
на то смахивало. Человеку вы уж не верили, тому прежнему Усатину, которому все Поволжье верило. И вот, видите, я
на скамью подсудимых не
попал. Если кто и поплатился, то я же.
Палтусов вошел
на Пречистенский бульвар, сел
на скамейку и смотрел вслед быстро удалявшейся карете. Только ее глухой грохот и раздавался. Ни души не видно было кругом, кроме городового, дремавшего
на перекрестке. Истома и усталость от танцев приковывали Палтусова к
скамье. Но ему не хотелось
спать. И хорошо, что так вышло!.. Ему жаль было Станицыну… Но не о ней стал он думать. Завтра надо действовать. Поскорей в Петербург — не дальше первой недели поста.
И Лидочка горько заплакала,
упав головою
на скамью. Она плакала и не слышала, как к
скамье приблизился толстый маленький человечек и стал над нею, сочувственно покачивая головой. Когда слезы слепой немного утихли, толстый человечек осторожно приблизился к ней и положил
на плечо слепой свою пухлую белую руку.
Она, казалось, даже не слыхала его. Он схватился за голову и, шатаясь, вышел из комнаты. Мать Досифея последовала за ним и провела его в смежную, никем не занятую келью. Он
упал к ней
на грудь и зарыдал, как ребенок. Она усадила его
на скамью и села рядом.
Домаша посмотрела в окно. Ермак Тимофеевич действительно шел от своей избы по направлению к усадьбе. Ксения Яковлевна быстро отошла от окна и скорее
упала, чем села
на скамью. Сердце у нее усиленно билось и, она, казалось, правой рукой, приложенной к левой стороне груди, хотела удержать его биение.
Так и сделал он. Только, в прибавку к своим обещаниям, брал ее за белые руки, сажал
на скамью, утешал ее, обещал ей всякую помощь. И пригожая вдова, успокоенная ли его обещаниями, или новым чувством к пригожему иностранцу, или желанием отомстить прежнему другу, вышла от лекаря почти утешенная. Недаром говорит старинная песня: «Молода вдова плачет — что роса
падет; взойдет красно солнышко, росу высушит».
Она вспомнила все. Скорее
упав, нежели сев
на скамью, она закрыла лицо руками и горько зарыдала.
В необыкновенно прозрачном воздухе отчетливо выделялись каждый листок, каждая росинка — всё это улыбалось мне в тишине, спросонок, и, проходя мимо зеленых
скамей, я вспоминал слова из какой-то шекспировской пьесы: как сладко
спит сияние луны здесь
на скамье!
Еще
на школьной
скамье он мечтал о карьере и между товарищами выбирал лишь сыновей влиятельных и сановитых родителей, умел делаться их другом и через них
попал в центр высшего петербургского света, куда нелегко пробраться даже баронам, особенно при том недостатке, которым, к несчастью, обладал Карл Федорович — он был беден.
Машинально села молодая девушка
на скамью, провела рукою по голове и старалась припомнить, что с ней случилось и как она сюда
попала.
Княжна скорее
упала, чем села
на скамью. В публике послышался шепот неудовольствия. С согласия представителя обвинительной власти, трибуну которого занимал Новский, суд нашел допрос свидетелей, в виде сознания подсудимой, излишним и постановил приступить к судебным прениям.
На одной из
скамей, непрерывно тянувшихся вдоль стены,
на меху лисьей шубы
спала девочка лет восьми, в коричневом платьице и в длинных черных чулках. Лицо ее было бледно, волосы белокуры, плечи узки, всё тело худо и жидко, но нос выдавался такой же толстой и некрасивой шишкой, как и у мужчины. Она
спала крепко и не чувствовала, как полукруглая гребенка, свалившаяся с головы, резала ей щеку.
За спущенной сторой бился о стекло и жужжал шмель. Софья Петровна глядела
на ниточки, слушала шмеля и представляла себе, как она едет… Vis-а-vis день и ночь сидит Ильин, не сводящий с нее глаз, злой
на свое бессилие и бледный от душевной боли. Он величает себя развратным мальчишкой, бранит ее, рвет у себя волосы
на голове, но, дождавшись темноты и, улучив время, когда пассажиры засыпают или выходят
на станцию,
падает перед ней
на колени и сжимает ей ноги, как тогда у
скамьи…
Рыдания его, раздавшиеся в суде после прочтения обвинительного вердикта, были последними.
На него вдруг
напало какое-то злобное отчаяние, почти ухарство. Не сморгнув глазом, выслушал он приговор суда и, высоко подняв голову, сошел со
скамьи подсудимых, чтобы возвратиться обратно в тюрьму.
— Где я, и как вы очутились около меня? — спросила она и быстро поднялась со
скамьи, но тотчас же почти
упала на нее, бережно поддержанная им.
Горбун, которому казалось, что за ним гонится «мертвая красавица», бледный как полотно, дрожащий от страха, влетел в сторожку и скорее
упал, нежели сел
на скамью.